The man who wishes to bend me with his tale of woe must shed true tears – not tears that have been got ready overnight.
Satire I, line 90.

Персий развивает горацианскую идею о том, что автор, желающий вызвать у публики ту или иную эмоцию, должен сам испытывать ее в момент сочинения и исполнения своего произведения. Рассказав исто-рию некоего Педия, который, будучи уличен в воровстве, построил свою защиту не на фактах, а на пустых риторических ухищрениях, сатирик восклицает:

Mene moveat? Quippe et, cantet si naufragus, assem
Protulerim. Cantas, cum fracta te in trabe pictum
ex umero portes? Verum nec nocte paratum
plorabit qui me volet incurvasse querela.

В схолиях разъясняется: apud veteres passi naufragia tabulam, qua fuerant liberati, pingebant, neomnibus cladem suam mendicantes cogerentur narrare. Итак, жалобно поющий или, вернее, ноющий попрошайка(cantet si naufragus) носит на шее табличку(tabula) с красочным изображением несчастья, в результате которого он потерял имущество и чудом сохранил жизнь