Смерть — это романтизирующее начало нашей жизни.
В минуту смерти эгоизм претерпевает полное крушение. Отсюда страх смерти. Смерть поэтому есть некое поучение эгоизму, произносимое природой вещей.
Эгоизм
Каждому из нас доступно следующее утешение: смерть так же естественна, как и жизнь, а там, что будет, — это мы увидим.
Смерть — великий миротворец.
Желание смерти показывает самое ложное и призрачное состояние духа.
Люди умирают для того, чтобы жило человечество.
Не хорошо болеть, еще хуже умирать, а болеть и умирать с мыслью, что ничего не останется после тебя на свете, — хуже всего.
Какое счастье вовремя умереть для человека, не умеющего в свой час ни сойти со сцены, ни идти вперед.
Как бывает жить ни тошно, умирать еще тошней.
Боюсь не смерти я. О нет! Боюсь исчезнуть совершенно.
Жизнь — вечность, смерть — лишь миг.
Хуже смерти ничего не случается — а смерти не минуешь.
Смотреть в глаза смерти, предвидеть ее приближение, не стараясь себя обмануть, оставаться верным себе до последней минуты, не ослабеть и не струсить — это дело сильного характера.
Первый шаг младенца есть первый шаг к его смерти.
Смерть для того поставлена в конце жизни, чтобы удобнее к ней приготовиться.
Смерть и солнце не могут пристально взирать друг на друга.
Старая штука смерть, а каждому внове.
Хорошо умереть — это умереть, подобно Леониду, во имя отечества; подобно Сократу, во имя разума; подобно Иисусу Христу, во имя братства.
После смерти нет ничего. Это не пугает, а успокаивает.
Из всех, кто ушел, не оставив следа,
Вернется ли кто для рассказа сюда?
Не ищите после смерти могилу нашу в земле — ищите ее в сердцах просвещенных людей.
Проживешь ты сто лет или один день, все равно придется уйти из этих чертогов, радующих сердце.
Смерть следует за нами, кружит около нас, не покидая нас ни на одно мгновение; под ее знаменем ежедневно овладевает нами сон.
Лучше достойная и героическая смерть, чем недостойный и подлый триумф.
Ни то, что предшествует смерти, ни то, что за ней следует, не является ее принадлежностью.
Смерть должна быть такая же, как и жизнь; мы не становимся другими только потому, что умираем.
